Учителей предметов естественного цикла трудно троллить на их поле. Толковый физик или математик, даже столкнувшись с хитрой заготовкой, всегда сможет перевести стрелку в смежную область и легко задавить оппонента опытом и знаниям. И совсем беспомощны здесь гуманитарии – историки, географы, филологи.

Последние вообще не имеют крепких берегов, ибо критериев в искусстве практически нет. Спросите любого учителя литературы, считает ли он, например, Пушкина великим русским писателем? Любой ответ, по сути, ведет к провалу. Особенно, если литературовед искренне считает Александра Сергеевича «нашим всем».

На литературном фронте спорить глупо, ибо кому-то нравится апельсин, кому-то свиной хрящик. Я, например, считаю, что современники Пушкина Гоголь и Лермонтов, творя, фактически, всего десятилетие, создали куда более глубокие и любопытнейшие произведения, чем монумент «Евгений Онегин». Хотя можно порассуждать, что на пике творчества Пушкин котировался у тогдашних ценителей лишь под номером 3. После Жуковского и Крылова. А массовка читала Нашего Всего уж точно не больше какого-нибудь Дмитрия Веневитинова. Да и просвещенный Запад на Пушкина лишь пожимал плечами, никак не выводя его вперед Мицкевича или Мериме. И уж точно позади современников Гете, Гюго, Диккенса. Любопытным читать 

Наше все русской литературы  

Впрочем, ещё раз подчеркну, не в литературном наследии дело. А в величии самого Пушкина. Такой уж он был Гений чистой красоты. И тогда знающих поэта вдоль и поперек (ну кого же ещё, как ни Пушкина) смущают вопросы.

1. Кто папа-мама Пушкина? Про няню все знают, даже дядя в биографии засветился, чем родители занимались? Почему Александр с ними практически всю жизнь не контачил?

2. Пушкин – негроид? Потомок эфиопа Ганнибала? Фигушки, Абрам (!) Ганнибал, арап Петра Великого был из азовских караимов. Семитский народ. Пушкин (по маме) таки да. Великий русский писатель.

3. Классовая принадлежность самого-самого? Помещик он, сюрприз. Продавал своих крепостных, рабовладелец чертов, за долги карточные. Кстати, в письмах, гости Михайловского ерничали, что некоторые мальчуганы, что по двору чумазые бегают, подозрительно кудрявые, что в псковских землях непривычно. Судя по всему, просвещенный Пушкин продавал своих детей. Во как. О времена, о нравы.

4. У Пушкина, незнамо откуда, был блат на самом верху. Почему-то он попал в весьма ограниченный круг дворянских деток для специально выстроенного Царскосельского Лицея с суперзакрытым доступом извне. Официальный чиновник Пушкин клал на все и никогда не работал, и даже могучий граф Воронцов, имея излишек кальция во лбу, ничего не смог с молодым распутником сделать. Который был в его полном служебном подчинении. Крыша-с. Сам Николай Первый стал персональным цензором, то есть, все сочинения Пушкина, миновали тогдашную цензуру. И посмертные долги Пушкина царь почему-то оплатил. На сегодняшние деньги, пару десятков миллионов долларов. Уж больно широко гулял певец русской души.

5. Может, Наталья Николаевна в этом причина. Пушкина так все любили, что три официальные сватовства приносили ему гарбузы. И лишь провинциальная бесприданница Гончарова согласилась, получая (почему-то) чуть ли не автоматом статус придворной фрейлины.  

6. А что там у Пушкина с декабристами было. Вертелся он около них, знакомства чуть ли не с каждым водил. А потом – раз, кого повесили, кого на каторгу. Все по-серьезному. Хоть люди с заслугами, с родословной. А Пушкин – гуляй, стихи пописывай. Что, в ссылку отправили? В родовое Михайловское. Ну-ну. На полгода, подальше от неприятных вопросов общества. Кстати, сразу после коронации Николая Первого тот вызвал поэта в Москву для личной аудиенции. Ага, Путин фантаста Лукьяненко персонально в Кремль позвал с глазу на глаз о чем-то посекретничвть. О чем? «Во глубине сибирских руд» обсуждали? А уж не стукачок ли товарищ Шарапов был. Уж как-то странно карта легла.

7. Почему-то Пушкина в обществе принимать перестали. А лучшим другом у него стал Федор Толстой – Американец, первый бретер и задира империи (11 убитых на дуэлях и сожительство с орангутангом, какая прелесть). Кстати, сват у прелестной Натальи. Да и сам Пушкин чуть что за пистолет хватался. Двадцать одна дуэль, по-любому, дело нечисто. Поневоле, начнешь серьезно в стрельбе упражняться. Стрелять Пушкин умел прилично, а от разных благородных фехтований, практикующих у аристократов, уклонялся непреклонно.

8. И, наконец, неладный Дантес. Свояк Пушкина, кстати. На родных сестрах Гончаровых они женились, классические школьные учебники умалчивают. Как и то, что этот нерусский кавалегард близоруким был, вот дела. Поэтому Пушкин особо за результат последней дуэли особо не опасался. Его даже пришлось раненного в карете противника увозить. Не ожидал, раз в год и палка стреляет.

Слушает эти пунктики учитель словесности, возмущается, перечит, не верит. Задавленный интернетом, бледнеет, краснеет, сомневается. И от слов «Поговорим про Ваше Все» почему-то убегает вдаль и при следующей встрече говорит почему-то исключительно о погоде. Хотя, наверное, анализировал, рефлексировал, контр-доводы подбирал. 

Математика так не потроллишь.