Отставить разговоры,
Вперед и вверх, а там
Ведь это наши горы,
Они помогут нам!

Битву за Кавказ в канонической версии Великой Отечественной наши учебники пробегают наискосок. Не Ленинград, не Брестская крепость, не Малая Земля. Может, потому, что вайнахи не сильно рвались воевать за советскую родину (например, около 80 % чеченцев и ингушей призывного возраста уходили не на фронт, а в горы), может, потому, что за этот участок отвечал не героический Жуков или легендарный Будённый, а чёрнодушный Лаврентий Палыч Берия. Про нацистский флаг на вершине Эльбруса, водруженный в августе 1942 года, тоже упоминать было не с руки, чай, не внезапное нападение на спящий приграничный городок, больше года война грохотала. А, между тем, причину поражения под Сталинградом — поворотного пункта в истории Второй Мировой — на Западе связывают вовсе не с Генералом Морозом (это уже наши былины), а с распылением немецких войск на кавказском направлении, дороге нефти. И стоило это Советскому Союзу дорогого.

Второй фильм Станислава Говорухина про заснеженные вершины известен гораздо менее «Вертикали». Владимир Высоцкий здесь не поёт (хотя два зонга для картины он написал), его эпизодическая роль капитана быстротечна. Но накал этой черно-белой ленты, её нерв хлещет наотмашь своей обыденной суровостью. Шесть молодых людей идут на смерть. Не во имя, и не за что-то, просто так надо. Надо взойти наверх нехоженым в мирное время маршрутом, в связке ведомыми получилось найти лишь любителей, когда-то лазающих по курортным крымским аю-дагам. Вместо тушенки в рюкзаке взрывчатка, передвигаться требуется как можно тише и незаметней, — альпийские стрелки из дивизии «Эдельвейс» уже заняли перевал, и единственный путь советским войскам к жизни закрыт. Вся надежда только на лавину, а для этого надо взорвать снежный козырёк повыше врага. Надо, и без вариантов. И, скорее всего, наградой будет не орден или звание, а могила в расщелине и равнодушное «пропал без вести» в казённом извещении.

Пик актерского искусства — когда на сцене видят не заслуженного артиста N, а его персонажа, которого все экранное время любишь или ненавидишь, в зависимости от сценарного вектора. Уже кажется, что популярнейших Армена Джигарханяна или Людмилу Гурченко знаешь вдоль, поперек и по диагонали. Но нет, весь час с небольшим (такой у картины непривычный ныне хронометраж) в упор не замечаешь звёзд советского экрана, только измученных солдат, уходящих в последний подъём.

В каждом американском военном фильме (а ведь теперь мы смотрим, по большому счету, сплошной Голливуд) есть бидон пафоса, великая держава и гордо реющий звёздно-полосатый штандарт. Здесь же не произносят речей «Смерть фашистским оккупантам!», не бросаются грудью на пулемёт, не вспоминают ни партию, ни товарища Сталина. Поэтому и веришь картине, хотя дотошные горовосходители наверняка отыщут несуразности в крепеже или экипировке. Все так и было — обыденно и героически одновременно. Черно-белые склоны достают холодом и сквозь года. Но это наши горы, они помогут нам.

Чуть более года немцы пытались контролировать Кавказ. Но их пропустили только к Тереку, нефть осталась недоступным. А свастика над Эльбрусом потрепыхалась полгода. Элитные войска фельдмаршала Клейста разрозненными группами энергично отступали всё следующее лето 1943 года. Так называемая «голубая линия» прекратила своё существование. Тысячам бойцам, навсегда оставшихся в Кавказских горах, Станислав Говорухин посвятил «Белый взрыв». Чтобы помнили.

Если в вечный снег навеки ты
Ляжешь — над тобою, как над близким,
Наклонятся горные хребты
Самым прочным в мире обелиском.