Глава 5

Чем дальше в лес, тем злее партизаны. В этой главе тележка мелких неточностей. И один глобальный вопрос. Начнем с мелочи.

Гарри вытащил из кармана пергаментный конверт.
— Отлично, — сказал Хагрид. — Там есть список всего того, что для школы нужно.
Гарри развернул второй листок бумаги, который не заметил вчера, и начал читать.
…
Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.

Конкретный список, конкретные указания. Так почему рыжему салаге Рону Уизли разрешили нарушить правила и притащить с собой Карлсона? То есть, крысу, которая была не крысой. И не совой, кошкой или жабой.

Гарри вышел на скалу вслед за Хагридом. Небо было чистым, и море поблескивало в лучах солнца. Лодка, которую арендовал дядя Вернон, всё еще была здесь, но после урагана она была залита водой.
— А как ты сюда попал? — Гарри огляделся, но другой лодки так и не увидел.
— Прилетел, — ответил Хагрид.
— Прилетел?
— Да… не будем об этом. Теперь, когда ты со мной мне… э-э… нельзя чудеса творить.
Они уселись в лодку, а Гарри продолжал внимательно разглядывать Хагрида, пытаясь представить его летящим.
— Хотя… да… если по правде, глупо было б грести самому. — Хагрид покосился на Гарри. — Если я… э-э… Если я сделаю так, чтоб мы побыстрее поплыли, ты ведь никому в Хогвартсе не расскажешь?
— Конечно нет! — выпалил Гарри, которому не терпелось увидеть что-нибудь магическое.
Хагрид вытащил свой розовый зонт, дважды стукнул им о борт лодки, и та помчалась.

Добрый дядюшка Хагрид продолжает нарабатывать на второй срок в Азкабане. Во-первых, он забирает, крадет, если точнее, единственное средство передвижения, на котором Дурсли могли выбраться с острова. После урагана мужчина, женщина и подросток, которые ничего не сделали миру магов, даже, наоборот, прикрывали десять лет его главную надежду, остались после урагана на острове без запасов для выживания, без средств связи. И никто про них не знает – они там, по сути, обречены. Трудно было отправить лодку назад, убраться другим путем или поручить решить эту проблему другим? Знаком с Хагридом второй день, а уже полностью убедился, что он мразь ещё та. Кстати, в следующих книгах это подтвердится не один раз.

— Хорошая была палочка. Но, как я понимаю, её переломили надвое, когда вас отчислили? — Мистер Олливандер внезапно посуровел.
— Э-э-э… Да, так и было, сэр, — согласился Хагрид, изучая свои ноги и зачем-то вытирая их об пол. И вдруг просиял. — Но зато у меня остались обломки.
— Надеюсь, вы их не используете? — строго спросил мистер Олливандер.
— О, конечно нет, сэр, — быстро ответил Хагрид. Гарри заметил, что Хагрид очень крепко сжал свой розовый зонтик.

Что, хорошая крыша у полувеликана? Плюю на законы, Дамблдор отмажет, если что.

 Сейчас она проезжала мимо подземного озера, на потолке и стенах росли сталагмиты и сталактиты.
— Знаешь, Хагрид, — громко произнес Гарри, пытаясь заглушить шум тележки. — Я никогда не знал, в чем разница между сталактитом и сталагмитом.

Все просто. Ни те, ни другие не растут на стенах. 

Хагрид помогал Гарри бросать монеты в сумку.
— Золотые — это галлеоны, — пояснил он. — Один галлеон — это семнадцать серебряных сиклей, а один сикль — двадцать девять кнатов, это просто, да?
…
Полная женщина, стоявшая перед аптекой, мимо которой они проходили, качала головой.
— Печень дракона по семнадцать сиклей за унцию — да они с ума сошли…

Женщина-писатель перемудрила с математикой. Разумеется, никто не скажет цена – семнадцать сиклей, скажут: цена – 1 галлеон. Зато повыпендривалась с неудобными простыми числами. 

Когда подошел поезд, на котором Гарри должен был возвращаться к Дурслям, Хагрид втащил в купе все его вещи и на прощанье протянул конверт.

Совсем ерунда. Абзац. Маленького ошеломленного мальчика, который нигде особо не бывал, а в одиночку – тем более, добрый Хагрид садит с громадной охапкой вещей – езжай, мне некогда. А куда? В пустой дом, чьи хозяева мечутся на голом острове? Явно за кадром остались невеселые часы жизни Гарри, когда он дотянул домой кучу барахла (одни книги килограммов десять весили), клетку с совой, котел и прочие шмотки. Потом бегал по полицейскому участку, с детским косноязычием пытаясь объяснить участковому куда (кстати, куда?) надо срочно плыть, чтобы спасти родственников. Потом надо было объясняться со спасенными, доказывать всем, что новые плащ и шляпу не тырил по деревенским угодьям. Раскручивать осатаневших Дурслей на обеспечение кормежки диковинной совы. Зашибись, первый день после хеппи бест дея.

А теперь глобально.

Гарри ахнул. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых кнатов.
— Это всё твое, — улыбнулся Хагрид.

Откуда громадные деньги у Гарри? Даже по волшебным меркам он миллионер, если не больше. Логично вроде подходит только один ответ – папа Джеймс был из аристократического рода, значит, дровишки оттуда. Но. Гарри достался чистый нал. Ни родовых поместий, ни фамильных ценностей, ни просто земельных участков. Все многовековое наследство с россыпью артефактов и реликвий (кроме мантии-невидимки) испарилось. Вместе с родней. У Гарри ни дедушек, ни тетушек. Только гора золота в банке у гоблинов. Как за несколько лет Джеймс Поттер, отвлекаясь на борьбу с Воландемортом, все вековые ресурсы перевел в золото и зачем? А, может, это не родительский капитал – а пожертвования герою, который выжил? По форме гораздо более объяснимо, нежели обнуление всего майората. Да и аристократов много, а аристократов-миллионеров не очень. Уж хвосты бы за этой странной историей тянулись – не отрубить. Роулинг, не мудрствуя лукаво, отрубила.

Согласитесь, простая сказка разваливается на кусочки с самого начала. Без всяких маятников времени, который не пнет только ленивый.